Сумерки. Самое лучшее время суток и самое спокойное. Хотя и самое грустное, потому что означает конец дня и приближение ночи.
Название: На грани
Автор: morendo
Бета: Jenius
Фендом: Kyou Kara Maou
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Гвендель/Гюнтер
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, агнст
Cтатус: завершен
Размещение: свободное, с указанием и уведомлением автора,
Предупреждения: яой, ООС,
От автора: Мой первый фик чисто по лордам, боюсь я еще до них не доросла) Новогодний подарок Джениусу)
читать дальшеГюнтер уже не помнил, когда это началось. Когда пришло это терпкое, горько-сладкое чувство. Его можно было перепутать с болезнью, по сути, фон Крист и считал это болезнью. Жестокой и, к несчастью, неизлечимой. Иногда, оставшись наедине с собой в библиотеке, он едва сдерживал подступающие непонятно от чего слезы. Впрочем, если бы у него был выбор, он не променял бы это мучительное томление на беззаботную легкость свободы прошлых лет. Природу данного недуга советник старательно скрывал ото всех. Но самому себе пришлось признаться, что иного объяснения нет – это любовь, отчаянная и беззаветная. В тот самый миг все встало на свои места. Фон Крист с пронзительной ясностью осознал мотивы странных стремлений и, просчитав свои шансы... приуныл. Любовь слепа, а иногда, жестокость ее иронии воистину безгранична.
"Это абсолютно невозможно", - уронив голову на скрещенные руки, прошептал советник.
Он ни за что не поверил бы, что в ту же самую минуту, губы человека занимавшего все его помыслы прошептали то же самое.
"Это абсолютно невозможно", - брови маршала сошлись на переносице, он в бессильном отчаянье ударил кулаком по столу. Это постепенно нарастающее чувство было словно наваждением. Гвендель не мог избавиться от него ни днем, ни ночью. Странная тоска снедала сердце в те минуты, когда грациозный мазоку с длинными светло-сиреневыми волосами появлялся в поле зрения. Эта щемящая боль в груди, совершенно иррациональной желание прикоснуться, настоятельная потребность пропустить гладкие локоны сквозь пальцы, ощутив их легкое прикосновение. Лорду фон Вальде приходилось собирать все свое самообладание, чтобы не воплотить грезы в жизнь.
Тихие вечера возле камина, когда они обсуждали политику развития Шин-Макоку стали наполняться новым смыслом. Во время таких бесед, как никогда ранее, оба лорда ловили каждое слово собеседника, дорожили каждой минутой. С наступлением глубокой ночи, нехотя прощаясь, они чувствовали, словно теряют частицу себя.
Гюнтер понимал, что не может ни единым движением выдать себя на этих поздних посиделках. Это было трудно, порою даже мучительно... но так сладко. Невольно кружилась голова, особенно когда он оказывался в непосредственной близости к хмурому главнокомандующему. Если бы подобное произошло много лет назад, порывистость молодости, безусловно, взяла бы свое. Но то время прошло, уступив место осторожности и даже некоторой настороженности обоих мазоку в сердечных делах.
"Я счастлив тому, что есть", - убеждал себя фон Крист, старательно отводя взгляд от безупречной осанки склонившегося над картой Гвенделя.
"Мне вполне достаточно просто быть рядом с ним, не хочу ничего менять", - доказывал невидимому оппоненту сосредоточенный фон Вальде.
Не время, не сейчас, неосознанно откладывали они тот момент, когда придет пора поставить точки над "и". Игра в прятки с собственными чувствами, безусловно, затянулась. Но сделать шаг в неизвестность, нет, к этому никто из бесстрашных в бою, но отчего-то таких нерешительных сейчас мазоку не был готов. Непревзойденный дипломат запутался в собственных уловках, а сильный, решительный Гвендель смешался и робел перед единственно важным в своей жизни.
Этот немой поединок мог продолжаться еще долгие годы, как продолжился до сих пор. Но судьбе было угодно прервать замкнутый круг, поместив из привычной обстановки, в совершенно иные условия.
Все началось с отъезда Гюнтера из Замка Клятвы на Крови. По его возвращению фон Вальде пришлось принять удвоенные усилия, чтобы скрыть подступившие чувства. Вечером, они как обычно обсуждали что-то в кабинете, но мысли фон Криста, казалось, были далеко от этого места. Советник слушал невнимательно, и часто переспрашивал, пытаясь вникнуть в суть беседы.
- Если ты не соберешься, я буду вынужден прекратить бесплодные попытки заставить тебя задуматься над данной проблемой, - устало провел рукой по лицу Гвендель, подобная рассеянность не была свойственна ответственному в делах политики Гюнтеру, что немало выбивало из колеи.
- Прости, Гвендель, - виновато отозвался советник, - Я никак не могу выбросить из головы свое путешествие, - мягко улыбнулся он чему-то своему
- Что же в нем было столь занимательным? По твоему рассказу я понял, что все прошло точно, как и планировалось, - тщательно подбирал слова брюнет.
- Я встретил одну женщину. Ее слова и поступки настолько отличались от того к чему я привык, - Гюнтер мечтательно поднял взгляд и продолжил: - Невольно, я раз за разом, вспоминаю, что произнесла она, на прощанье, - он отвернулся к окну и поэтому не мог видеть, как с каждым неосторожно брошенным словом мрачнело лицо главнокомандующего.
- И чем же так замечательна она была? - подавляя приступ внезапного бешенства, ровно спросил тот.
- Даже не знаю, но, наверно, если бы я встретил ее раньше, все могло быть иначе, - спокойно отвечал ничего не подозревающий фон Крист, любуясь яркими звездами заполонившими небосвод.
- И что же конкретно ты хотел бы изменить? - холодно спросил Гвендель, душа в себе невероятно ядовитую змею, имя которой - ревность.
- Наверно что-то, я упустил из виду, - задумчиво изрек историк, и повернулся обратно к собеседнику.
- Полагаю еще не поздно это исправить, - в тон фон Вальде помимо его воли проскользнули металлические нотки:
"Это должно было случиться рано или поздно, и то, что именно сейчас Гюнтер влюбился в какую-то женщину, не меняет ровным счетом ничего", - старательно успокаивал он сам себя.
- Что с тобой, Гвендель? - пробился сквозь тяжелые мысли взволнованный голос советника:
"Неужели он догадался, неужели понял, к чему я это говорил. Но он не может знать, я не говорил что именно она произнесла", - подумал фон Крист.
- Со мной, ровным счетом ничего, - тон не предвещал особых радостей. Брюнет говорил четко, с расстановкой, из чего можно было понять, что он не просто рассержен, он в ярости.
Гюнтер совершенно растерялся, до этого момента он думал во всем признаться, открыто ожидая своей участи. На эту мысль его натолкнули слова случайной спутницы. Но теперь, он не знал что делать. Он никак не мог взять в толк, что могло довести сдержанного Гвенделя до подобного состояния. Не желая запутаться еще больше, Гюнтер хотел уйти, но фон Вальде преградил ему путь.
- Это я должен спросить, что с тобой происходит. Твои личные проблемы никоим образом не должны касаться твоей профессиональной деятельности, - маршал понимал, что его придирки неуместны и не имеют под собой абсолютно никакого основания, но остановиться было выше его сил.
- Я прошу прощение за невнимательность при чтении плана, допущенную мной сегодня, подобное не повториться, - решительно встретил взгляд синих глаз светловолосый лорд. Несмотря на безупречную холодность в голосе, в груди пылал пожар.
- Надеюсь, что в дальнейшем твои личные проблемы не станут помехой для дела, в противном случае, я буду вынужден признать твою некомпетентность, - не остановился на достигнутом Гвендель – ему хотелось причинить ту же боль, что испытывал сам.
- Не слишком ли вы торопитесь, лорд фон Вальде, - перешел на официальный тон советник (показатель высшей точки кипения). Впрочем, внешне он никак этого не проявил, что и стало причиной увеличения усилий его визави.
- Ничуть. Последите за собой, ваша невоздержанность в отношениях может сослужить плохую службу, - жестко ухмыльнулся брюнет, - Как бы Мао не лишился своего советника, по вине вашей потребности бросаться в объятия каждого встречного, - сказанное было очевидной клеветой, но он уже не контролировал себя.
Гюнтер застыл, фиолетовые глаза широко распахнулись, он даже временно потерял дар речи. Жестокие слова ранили в самое сердце, а незаслуженная обида клеймом прожигала душу.
Сдерживаясь из последних сил, он бросился прочь, но, похоже, сегодня Гвендель был настроен добить противника. Маршал крепко схватил историка за левую руку, вновь разворачивая к себе лицом, и язвительно заметил:
- Я всего лишь пекусь о вашем здоровье, лорд фон Крист.
Этого, гордый Гюнтер стерпеть уже не мог. После подобного оскорбления от любого другого, он немедля обнажил бы шпагу, вызывая обидчика на дуэль, но сейчас в нем говорили лишь сиюминутные порывы диктуемые сердцем. Оскорбленное достоинство требовало мгновенной сатисфакции, и вместо сражения, он просто хорошенько размахнулся и отвесил Гвенделю звонкую пощечину, вложив в нее все свои разбитые надежды. Звук удара прозвучал, он был настолько звонок, что еще долго гулко отдавался в тишине. Быстро краснеющая щека маршала довела до затуманенного сознания фон Криста, что именно он совершил. Гюнтер с ужасом дернулся, но вторую руку по-прежнему держали в стальном захвате цепкие пальцы. Оба с трудом приходили в себя, и брюнет, которому удалось сделать это раньше советника, мстительно отозвался:
- Принимаю твое предложение.
Дальше Гюнтер помнил только, как резко сгустилась темнота – он потерял сознание. Он не знал, как бережно подхватил его фон Вальде, выражение глаз которого моментально смягчилось. Главнокомандующий отнес новоиспеченного жениха в его комнату и отправился к себе. Никто не поверил бы, если бы узнал, что в ту ночь, по щеке сурового маршала сидящего за столом, скатилась одинокая слеза:
"Прости, Гюнтер, прости..."
Но сделанного не воротишь, и следующим утром, мазоку были вынуждены объявить о своей помолвке окружающим. Сказать ,что обитатели замка были удивлены, значит, ничего не сказать. Они были в шоке. Впрочем, более всех, пожалуй, сами нареченные. Гюнтеру не верилось, что все это действительно происходит с ним. Конечно, что кривить душой, в самых смелых своих мечтах он представлял свою помолвку с фон Вальде. Но чтобы при подобных обстоятельствах, нет, такое не могло представиться даже в кошмарном сне. Ему было очевидно, что старший принц принял предложение из желания унизить, ничего кроме. Самый счастливый в его грезах день, обратился в самый тягостный и ужасный. Маршал делал вид, будто вовсе не замечает удивленных взглядов в их сторону, он сам не понимал, какая муха вчера его укусила. Почему не проигнорировал необдуманный поступок фон Криста, совершенный в порыве гнева. Но теперь было слишком поздно, честь не позволяла отступить.
Фон Вальде подчеркнуто вежливо общался с женихом и даже не намекнул на традицию согласно которой, Гюнтер должен был переселиться в их общую, отныне, спальню. Но фон Крист пришел сам, неожиданно, поздно вечером, когда брюнет уже собирался потушить свечи в последнем подсвечнике. Таинственный полумрак скрадывал мертвенную бледность советника, но от внимательного взгляда Гвенделя не укрылась скованность и мелко подрагивающие пальцы. Маршалу было неловко, он жестом пригласил нежданного гостя сесть на кровать, не надеясь впрочем, что тот последует его совету. Но Гюнтер сел, низко склонив голову, так что сиреневые пряди заслонили лицо.
- Зачем ты пришел? - как можно ровнее произнес фон Вальде. Он говорил негромко, стараясь ничем не выдать собственного волнения.
- Я могу уйти, - встрепенулся фон Крист и предпринял попытку встать. Но в этот момент на его плечо осторожно легла крепкая ладонь
- Не надо, я не хотел.
Советник вздрогнул и замер под прикосновением, главнокомандующий резко убрал руку и обошел кровать, садясь с другой стороны спиной к нареченному.
- Я не хотел тебя принуждать, - наконец вымолвил он.
Повисла пауза, нарушаемая лишь звуками за окном и едва слышным сбивчивым дыханием.
- Что мы натворили, Гвендель, что натворили, - в забытьи, покачиваясь из стороны в сторону, прошептал светловолосый лорд.
Фон Вальде хотел ответить, просить прощения, признаться, в конце концов, а после, гори все синим пламенем. Но слова застряли в горле, да и с чего начать, все так запуталось и переплелось.
- Зачем все это, - голос Гюнтера прозвучал глухо. Маршал, не обернувшись, догадался, что тот закрыл лицо руками. Сострадание к любимому человеку переполнило душу, он сжал руки в кулаки, проклиная самого себя. Вдруг его осенило. Идея, пришедшая на ум, казалось, могла хоть частично исправить бедственное положение, заложниками которого они стали. Он вскочил и развернулся к будущему мужу. Синие глаза горели лихорадочным огнем, Гвендель собирался предпринять все возможное, дабы убедить фон Криста в разумности своего шага:
- Я все продумал, Гюнтер. Это отнюдь не было случайностью, - озвучивал брюнет, придуманный на ходу мнимый мотив, оправдывающий вчерашний шаг.
- Я не понимаю, - недоуменно отозвался советник, поднимая голову, но по-прежнему не поворачиваясь.
- Наш союз, безусловно, укрепит Шин-Макоку. Прошу прощения, что не спросил тебя, но сейчас уже поздно. Расторгнуть помолвку мы не имеем права, но поверь, для нашей страны так будет намного лучше. Не сомневаюсь что для тебя важно ее благополучие, я же в свою очередь согласен ради этого на все, - Гвендель замолчал, нельзя сказать, что все произнесенное им было ложью. Он и впрямь радел за процветание страны демонов, но вчерашняя вспышка ревности, завершившаяся столь неожиданно, не имела к этому абсолютно никакого отношения. С минуту Гюнтер молчал, затем тихо встал и ничего не говоря, пошел в двери, не рискнув даже обернуться. Уже взявшись за ручку, он еле слышно пробормотал, словно самому себе:
- Вот значит, в чем дело, - прозвучало растерянно, но он вовремя справился с собой. Даже сейчас фон Крист оставался лордом, сильным и решительным. Он гордо вскинул голову:
- Ты прав, я соглашусь. Я стану твоим мужем, так и впрямь будет лучше для Шин-Макоку, - с этими словами светловолосый лорд быстро вышел из комнаты, понимая, что еще пара слов и удержать на лице маску невозмутимости он не сумеет.
Гвендель еще несколько минут бездумно смотрел на закрывшуюся за женихом дверь. На душе было гадко, и сердце ныло:
"Это невыносимо", - сел он на покрывало, спрятав лицо в ладонях.
А где-то совсем недалеко, фон Крист повторил его слова, и обессилено сполз по стене в своей комнате. По бледным щекам текли обжигающие слезы, горькой влагой касаясь иссушенных губ.
На следующий день оба старательно делали вид, будто ничего не произошло, однако даже от взгляда наивного короля, не укрылись темные круги под глазами учителя и повышенная мрачность главнокомандующего. Этот день, равно как и последовавшие за ним, тянулся жестокой пыткой. Фон Вальде еще как-то умудрялся сохранять самообладание, в основном благодаря своей вере в то, что поступает правильно. Для фон Криста же вдвойне мучительно было понимание своего положения. Не удавалось отделаться от ощущения, что он совершил постыдную сделку с собственной совестью, решив заключить чисто политический брак. К тому же подоплека этого поступка казалась ему унизительной и порочащей достоинство лорда. Советника мучила бессонница, он перестал принимать пищу, потому что не мог заставить себя проглотить ни кусочка. И в результате стремительно угасал буквально на глазах. Фон Вальде не мог закрывать глаза на данное обстоятельство вечно. Этим вечером он успел перехватить нареченного по пути к спальне, и жестом пригласил его проследовать за собой. Тот молча кивнул и покорно пошел к комнате главнокомандующего. Войдя, он притворил дверь и поднял потухший взгляд с немым вопросом.
- Наверно ты догадываешься, зачем я позвал тебя сюда, - медленно начал брюнет.
- Догадываюсь, - эхом отозвался Гюнтер, устало склонив голову.
- По замку пошли слухи... - Гвендель не закончил, пытаясь подобрать подходящие слова. Но историк продолжил за него:
- Я знаю, репутация всего дороже, и ты не можешь мириться с тем, что о нас судачат по углам, - ровно отвечал он. Нечего было терять, и глухое равнодушие охватило разум и душу.
- Тебе настолько противно быть связанным со мной обязательствами брака? - тихо спросил брюнет, затем глубоко вздохнул, собираясь с силами и проигнорировав бешено колотящееся сердце добавил:
- Я согласен освободить тебя от них, расторгнув помолвку.
- Но ведь это? - ошарашено выдохнул фон Крист
- Будет позором, - лаконично констатировал тот, - Но это меньшее несчастье, чем видеть как ты... угасаешь, - последнее слово суровый военачальник почти прошептал.
Гюнтер резко отвернулся, обхватив себя руками, в который раз терзая искусанные губы:
- Я не хочу подобного для тебя, - с трудом вымолвил он.
Гвендель бесшумно приблизился и, оказавшись совсем рядом произнес, задевая дыханием сиреневые пряди:
- Я заслужил гораздо большее наказание. Самую жестокую кару.
- Почему? - вздрогнул советник, мурашки пробежались по всему телу.
- Я поступил недостойно, я использовал свое положение в неблагородных личных целях, - хмуро признался фон Вальде, отрезая себе пути к отступлению.
- Каких же? - у Гюнтера темнело в глазах, ему казалось, что свеча за свечой в комнате гаснет, погружая ее в темноту.
- Я желал быть с тобой. Удержать любыми путями, любыми средствами, - обреченно договорил брюнет, и коротко ахнув, дернулся, подхватывая под локти пошатнувшегося лорда.
- Зачем? - игнорируя головокружение, советник попытался обернуться, но почувствовал, что теряет опору под ногами.
Главнокомандующийся испугался не на шутку. Поддерживая жениха, он невольно прижал его к себе, и почувствовал как изящные с виду, но сильные руки обхватили его плечи:
- Почему, Гвендель? - едва слышно прошептал Гюнтер, уткнувшись в форменный мундир.
Он не услышал ответ, потому что тишина и темнота поглотили сознание за несколько мгновений до этого...
Очнулся светловолосый лорд в собственной постели, в изножье, спиной к нему сидел будущий муж.
- Гвендель, - тихо позвал историк, тело сковывала ужасная слабость.
Названный моментально развернулся, несмотря на обычную суровость сведенных бровей, в глазах явственно читалось скрываемое волнение:
- Когда ты ел в последний раз, Гюнтер? - серьезно спросил брюнет.
- Не помню, - неуверенно ответил тот, ошарашенный столь неожиданным вопросом
- Ты хотя бы представляешь, чем подобная безответственность могла для тебя закончиться?! - тщательно сдерживал бурю чувств фон Вальде, пытаясь не перейти на крик.
Историк упрямо молчал, недоуменно взирая на распалившегося лорда.
- Да на тебя смотреть больно! - голос маршала как-то странно сорвался, он вскочил и вышел за дверь.
Ошеломленный фон Крист проводил его испуганным взглядом, но не успел он как следует поразмыслить над причинами столь нервного поведения старшего принца, как тот вернулся, держа в руках поднос с едой:
- Ешь. - относительно успокоившись, произнес брюнет, - Я прослежу.
Гюнтер хотел было возмутиться, но внимательно посмотрев на измотанного мужчину, перечить не стал.
Когда фон Вальде унес пустой поднос и вернулся, сиреневолосый мазоку встретил его вопросительным взглядом и словами:
- Тебе не кажется, что пора кое-что мне объяснить?
- Пора, - не стал спорить Гвендель, - Я солгал, я никогда не думал стать твоим мужем из политических целей, - решительно начал покаяние главнокомандующий:
- Я не подумал, что для тебя это будет столь мучительно. Конечно, я не надеялся на взаимность, но... - речь его прервалась, дыхание сбилось, и с трудом справившись с собой, фон Вальде закончил: - Но не предполагал, что все закончится вот так, - он отвел взгляд, старался не смотреть на исхудавшего возлюбленного, но тот сам привлек внимание, резко садясь:
- Подожди, что ты сказал? - переспросил Гюнтер, цепко вглядываясь в лицо брюнета.
- Зачем, я думаю ты и без того все понял, - совсем тихо ответил Гвендель. Он запутался, кроме того, его безумно вымотало это бесконечное бегство от самого себя.
- Я не хочу ошибиться, - мягко ответил сиреневолосый лорд, голос заметно дрожал, но рука смело сомкнулась на запястье жениха.
Главнокомандующий бережно перехватил узкую ладонь и пересел поближе, боясь поверить своим надеждам и внимательно ловя каждое слово советника. Тем временем тот продолжал:
- То есть ты... ко мне неравнодушен? - бледные щеки окрасил нежно-алый румянец.
Эта простая фраза, смущение и робкая улыбка сказали Гвенделю гораздо больше, чем все неоднозначные реакции и двусмысленные речи. Он придвинулся ближе и, ощущая немое согласие, заключил стройного лорда в свои объятия. Гюнтер почувствовал, что еще немного, и он заплачет от переполняющего душу незамутненного счастья. Долгожданное прикосновение, и надежда, обретшая воплощение.
Фон Вальде не мог отрешиться от ощущения, что держит в своих руках живую бабочку, легкую и трепетную. Боясь неловким движением нарушить очарование этого чуда, он прикрыл глаза и затаил дыхание.
Обострившиеся чувства уловили осторожное движение, это руки будущего мужа скользнули к его плечам, трогательно замерев, встретившись за спиной.
- Ты нужен мне, - вымолвил брюнет непослушными губами, - Я столько ошибок совершил за короткое время, заставил тебя страдать, - в голосе непривычно звучало раскаянье.
Гюнтер молча прижался еще ближе и уткнулся лбом в грудь старшего принца. Он так долго стоял на грани, так устал, что измученное сердце было готово отдаться даже мимолетным иллюзиям. Это движение придало Гвенделю сил, он робко погладил возлюбленного по волосам, свершив давнюю свою мечту, и задал главный вопрос:
- Ты согласен начать со мной все с самого начала?
- По-настоящему? - с надеждой переспросил Гюнтер.
- Да, я хочу обручиться с тобой по всем правилам, - слегка отстранился тот.
- Что ты имеешь ввиду? - недоуменно взирал на него светловолосый лорд, глядя как брюнет поднял правую руку, по-прежнему обнимая его левой.
- Я хочу дать тебе право выбора, - одновременно с этими словами он приложил ладонь к левой щеке фон Криста, это не было похоже на удар, скорее на ласку, и все же это была пощечина.
Широко распахнув аметистовые глаза, уже дважды обрученный мужчина, взирал на главнокомандующего.
- Что ты ответишь мне? - с замиранием сердца спросил тот.
Гюнтер улыбнулся уголками губ:
- Я согласен, - он провел кончиками пальцев по руке нареченного.
Ладонь маршала легко скользнула к затылку советника и зарылась в сиреневые волосы. Когда он наклонился, оба лорда прикрыли глаза, это казалось столь же восхитительным, сколь нереальным. Губы коснулись губ, ненастойчиво, мягко. В этом поцелуе инициатива в равной степени принадлежала каждому, они дарили нежность и получали ее же в ответ. Немое признание, клятва, скрепленная взаимным теплом и слаженным биением сердец.
Действия по наитию оказались самыми верными, и то, что так часто грезилось в мечтах, в реальности оказалось в сотню раз божественнее. Идеальное сочетание нежности и силы, покорности и инициативы, огненного желания и тягучести неторопливых ласк.
С трудом оторвавшись от манящих губ, маршал сфокусировал зрение и собрал разбегающиеся мысли в более-менее связное предложение:
- Значит, ты согласен попробовать еще раз? Обручиться по-настоящему.
В блестящих глазах советника ответ читался удивительно легко, но он, скрывая ошалевшее от счастья выражение лица, прижался лицом к плечу суженого и, улыбаясь, прошептал:
- Только с одним условием.
- Каким? - немного насторожился расслабленный фон Вальде, отрешенно перебирающий сиреневые пряди.
- С условием скорейшей свадьбы, - шутливо закончил светловолосый лорд, поднимая лицо.
- В этом можешь не сомневаться, - облегченно выдохнул Гвендель, и что-то очень похожее на улыбку скользнуло по его губам. Не успел Гюнтер опомниться, как оказался в надежных объятиях будущего супруга.
- Что ты делаешь? - вскрикнул он, когда его завернутого в одеяло оторвали от кровати и понесли в направлении дверей.
- Как что, - невозмутимо ответил тот, - Несу своего жениха в "нашу" комнату.
- Но, - выдохнул историк, - То есть я буду спать... с тобой в одной кровати? - невинно заалел лорд.
- Конечно, - уверенно ответил фон Вальде, и непривычно мягко добавил: - Не бойся, я обещаю беречь тебя и уважать. Верь мне.
URL записи
@темы: фанфик, Kyou Kara Maou, яой
мммммм.............
Наруто-чаннн введет в ступпор кого угодно
